Из рукописной книги Александра Семиошко «Память о Былом». Кузнец Ф.И. Лавроненко приходился автору дедом по материнской линии
… Станица Белореченская, зимнее утро 1897 года.
Рабочий день в семье Фёдора Лавроненко начинался рано, даже зимой вставали с первыми петухами. Фёдор Иванович сразу направлялся в кузню, которая примыкала к дому, разжигал огонь в горне, готовил инструмент.
Выходец из крепостных крестьян Курской губернии Фёдор Лавроненко (1851 г. р.) в 1880 году с женой Гарпиной (1860 г. р.) и дочерью Марфой прибыл в станицу Белореченскую. Здесь они и обосновались среди казачьего населения на правах иногородних.
Поселилась семья в квартале от маслобойной мельницы Шульгина. В крохотной вросшей в землю хатёнке с маленькими игрушечными окнами.
Как человек тяжёлого физического труда, Фёдор Лавроненко был достаточно крепкого телосложения, руки его были покрыты мозолями. Русоволосый, кареглазый, с усами и бородкой, мужчина по характеру был спокоен, немногословен, но с проницательным взглядом.
Кузню он построил своими руками при поддержке жены и дочерей. «Кузня напоминала сарай без окон. Строилась она хозяевами из подручного материала. Стены турлучные забраны хворостом и обмазаны глиной. В стене, выходящей на улицу, сделаны большие тесовые во всю её высоту двухстворчатые двери. В левой стороне посредине кузни стояла большая наковальня, а к стене правого угла было установлено горно (диалект – авт.). Кузнечный мех, одним концом подвешенный к п-образной стойке, другим был вделан в кирпичный очаг, где через трубу поступал воздух, нагнетаемый мехом в горно. Вот в этом помещении опытный мастер-кузнец и совершал «чудеса». По заказу станичников он изготавливал необходимые в быту и сельском хозяйстве вещи: топоры, мотыги, гвозди, ножи, замки и другое.
В это время Гарпина Карповна и старшие дочери выполняли обязательные утренние работы по хозяйству: кормили скотину, доили корову, наводили порядок в хате и в хлеву; мать суетилась у печи, готовя завтрак.
Гарпина Карповна была женщиной среднего роста, с не по-женски развитыми плечами. Высокий лоб, длинный нос, круглый подбородок, тонкие губы с приопущенными углами придавали её лицу наивность и доверчивость. Взгляд её голубых глаз был всегда устремлён в землю. Постоянным её нарядом были светлая с прямым воротничком кофточка, длинная широкая юбка, чёрный платок, завязанный под подбородком. Всё это делало её похожей на монашку. Частые душевные потрясения (за свою непродолжительную жизнь она похоронила десять детей), постоянная нужда, тяжёлая работа сделали женщину набожной, ежедневно вечерами подолгу стоящей на коленях, просящей у Бога помощи и избавления от бед.
ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА
Все население станиц Кубанской области в то время делилось на коренных и иногородних. К коренным жителям, помимо казаков, относились отставные солдаты и офицеры, получившие здесь в награду за службу земельные наделы, и местное кавказское население.
К иногородним относили пришлых поселенцев из Центральной России и Украины. «Иногородними» их окрестили казаки, подразумевая под этим термином людей «иного роду», то есть не казачьего сословия.
На этапе образования станицы Белореченской иногородних здесь практически не было. Их приток начинает расти в 70-80-е гг. XIX столетия, что связано с законом 1868 года, разрешившим лицам вневойскового сословия селиться и приобретать недвижимую собственность на казачьих землях.
А вот в 1891 году в Белореченской число иногородних уже превысило коренное население и составило 3324 человека при общей численности жителей станицы 5920 человек.
Когда завтрак был уже готов, Гарпина Карповна заставила девчат накрывать стол, а сама пошла в кузню звать мужа.
– Ходим до дому исть, – сказала она.
– Ходим, ходим, – задумчиво сказал он, – а потим ты мэни поможешь сварить ось.
Когда мать с отцом вернулись в хату, пахнущую теплом, соломой, подгоревшим молоком, керосином и свежесваренными щами, дети уже сидели на лавках за столом, громко стуча по нему ложками.
В станице Белореченской в семье Лавроненко родилось 15 детей. Только пять из них остались в живых: Варвара, две Евдокии, Василий и София. Обе Евдокии родились в марте (на Евдокию), поэтому, чтобы различать девочек, родители звали их Дуня младшая и Дуня старшая. Василий был в семье единственным наследником, а значит кормильцем на старости лет, и родители баловали и берегли его как зеницу ока. София, последний ребёнок в этой семье, родилась летом в самую жаркую пору прямо под копной во время уборки хлеба.
«Как отворилась дверь, шум и шалости прекратились. Гарпина Карповна первая зашла в хату. Пока Фёдор Иванович мыл руки, она налила борща, нарезала хлеба, потом вместе с детьми помолилась Богу, только после этого сели за стол. Все сидели спокойно и ждали отца. Он, войдя в хату, перекрестился, направляя взгляд к святому углу, и сел за стол. Как только отец взял ложку, все потянулись к большой чашке, стоящей посередине стола. Начался завтрак. За столом зашмыгало семь ртов. Хозяйка только успевала добавлять варева. Того, кто пытался заговорить во время еды, отец наказывал ударом ложкой по лбу. Ели все с аппетитом, наедались побольше, зная, что до самого обеда они ничего не получат. Дома пища запиралась на ключ, который хранился у матери на поясе».
КСТАТИ
Рукописные книги по истории родного населённого пункта, написанные белореченцами на основе личных воспоминаний, являются важными историческими источниками. Несмотря на то что истории, запечатлённые в рукописях, зачастую носят личный характер, именно они – источник глубоких, детальных знаний о родном уголке земли, его улицах, памятниках, событиях, людях.
Сотрудники городского музея обращаются к жителям города и района с просьбой откликнуться тех, в семейных архивах которых хранятся рукописные книги, содержащие материалы по истории белореченской земли. Вместе мы сможем сохранить историю для будущих поколений.
После завтрака Фёдор Иванович вернулся в кузню. Его ждала ответственная работа: надо было выполнить заказ – сварить ось. В этом деле ему помогала Гарпина Карповна, которая была не только хозяйкой большой семьи, но и первой помощницей своему мужу во всех мужских делах. Как заправский молотобоец, она, «тяжёлым молотом размахивая через плечо, наносила удар по металлу в указанных местах. Удар следовал за ударом. Кузнец ловко успевал поворачивать уже слившиеся куски металла с боку на бок и маленьким молотком постукивать то по наковальне, то по оси. Мощные удары большого молота месили металл, как тесто, соединяя ось воедино. Вот где труд сливается с ритмом музыки. Прохожие невольно останавливаются у дверей кузни, выслушивая красивый перезвон. А некоторые говорят: «Иванович, ну у тебя и музыка, сами ноги в пляс идут».
Когда работа была закончена, оба лица, уставшие, мокрые от пота, озарились улыбкой. Это была улыбка счастья, которая озаряет каждого труженика, когда он видит результат своего труда.
Мария ФРОЛОВА, старший научный сотрудник музея Белореченска.
