В знаковую в истории Великой Отечественной войны и особенно в сердцах людей, переживших блокаду Ленинграда, дату, 18 января, встретились мы с Евгением Лемешенковым. Именно в этот день 81 год назад наши войска прорвали блокаду и у умирающих от голода ленинградцев появилась надежда на спасение. Среди них был и маленький Женя.
– Мы стараемся не вспоминать и не любим говорить об этом, – поделился Евгений Григорьевич. – Но потому, что день сегодня такой, а через неделю отмечается 80-летие полного снятия блокады, решил встретиться с вами, рассказать то немногое, что помню.
В 1941 году ему было всего три года, но некоторые картины блокадной жизни врезались в детскую память навсегда.
– Помню, мы со старшей сестрой (ей было шесть лет) целые дни проводили у окна. Ждали маму с работы. Благодаря маме мы и остались живы. Она всё время молилась и много работала за пайку хлеба, которую делила на троих. А мы, дети, потом лезли под стол, по полу ладошками возили и облизывали их в надежде, вдруг крошка упала… Хотя никаких там крошек и быть не могло.
Отец Евгения Григорьевича с самого начала войны ушёл на фронт и погиб. Мать с двумя малолетними детьми осталась одна.
– Когда Ленинград оказался в блокаде, мы продали мебель и всё, что можно было поменять на продукты, – вспоминает Евгений Лемешенков. – Мама около дома посадила огородик, на одном квадратном метре выращивала морковку, капусту… И с утра до ночи работала. Однажды я не мог дождаться и пошёл её искать. Направился в ту сторону, откуда мама возвращалась. Доплёлся до какого-то здания, у которого было много людей, военные в основном. Солдат увидел меня, спросил, почему я здесь. Я сказал, что маму ищу, она хлеба принесёт. Он приказал мне оставаться на крыльце, а сам ушёл. Вернулся с двумя кусочками хлеба, один был с маслом. Говорит: «Возьми, ешь». Но я не стал есть, хотя очень хотел. Потом увидел маму. Она бежала, раскинув руки, я бросился навстречу. Она обняла, плачет, приговаривает: «Слава Богу! Слава Богу!». Тогда в Ленинграде детей, оказавшихся без взрослых на улице, собирали и отправляли в интернат. У многих родители просто падали от голода, умирали, и дети шли искать еду.
– Мама плачет, а я ей: «Мама, мама, у меня хлеб!», – продолжает Евгений Григорьевич. – Привела она меня домой и говорит: «Твой хлеб, дели, как хочешь». Я, конечно, ровно на три части поделил. Это был наш счастливый день.
Был у семьи Лемешенковых ещё один счастливый день, когда в октябре 1943 года их вывезли из блокадного Ленинграда по «дороге жизни». Для многих та дорога стала последним путём. Враг систематически наносил авиаудары по осаждённому городу и по Ладожскому озеру, по которому была проложена дорога (зимой – по льду, летом – по воде).
– В тот день туман был очень густой, вражеские самолёты мало летали, всего два раза бомбы сбросили, и то мимо, вот наш паром и доплыл до берега, – вспоминает блокадник. – Чудом и мамиными молитвами живы остались.
Злоключения семьи на том не закончились. Мать повезла детей на свою малую родину, в Смоленскую область. Её родительский дом был крепкий, большой. Сами строили. Семья тоже была большая, дружная, все в ней работяги. Но на его месте они нашли лишь руины.
– Дом разбомбили, дедушку и его брата расстреляли, – рассказывает Евгений Лемешенков. – Семья мамы была верующей, вот они и молились. Немцы кричали: «Это попы, попы!», разбираться не стали, убили. Приехали мы на пепелище, и никакой помощи маме.
Считается, что у испытавших голод людей навсегда остаётся страх оказаться без еды и они инстинктивно запасают её, как герой рассказа «Любовь к жизни» Джека Лондона, клавший кусок хлеба под подушку. У блокадников же почему-то наоборот. Одна женщина, пережившая блокаду, говорила, что голод в детстве научил её всю жизнь довольствоваться малым количеством пищи. А Евгений Григорьевич на вопрос об отношении к еде вообще рассмеялся:
– Хотите, расскажу, что я ел самое вкусное в жизни и самое противное? Это было на Смоленщине. В тот период там страшно что творилось. Нам опять голодать пришлось. Пошли мы как-то в поле искать оставшуюся после уборки мёрзлую картошку. Две или три штуки принесли маме. Она из них лепёшки испекла, одна мне досталась. А она вкусная! Никогда такой вкуснятины не пробовал. Через год прошу маму: «Испеки такую же лепёшку». Она говорит: «Да ты её есть не будешь». Всё-таки выпросил. Нашёл в поле мёрзлую картошку, принёс. Она к ней ещё кой-чего добавила, и маслице уже было… Схватил я ту лепёшку, откусил, а проглотить не смог. Такая гадость оказалась!
– Но вот чему научился и никак меня дети и внуки отучить не могут, так это экономии, – смеясь, признаётся он. – Видите, какой дом большой построил? Хотел, чтобы всем в нём места хватило. И теперь рад, что внук с семьёй под одной крышей с нами. Не экономил на стройматериалах. А вот свет постоянно выключаю. Внук не понимает: зачем в темноте сидеть, если нужды нет? Да я и сам не знаю, зачем экономлю…
В списках ленинградцев пожизненно
– Не хотели вернуться в Ленинград? Ведь вы с сестрой там родились, – интересуюсь у Евгения Григорьевича.
– Хотели, конечно, – ответил он. – Вернулись в 1946 году. Приехали, а наша квартира занята. Туда другую семью поселили. Мама малограмотной была, не смогла добиться. Хотя я уже в первый класс пошёл там, пришлось уезжать.
Тем не менее Евгений Лемешенков в списках ленинградцев остался навсегда. Ему приходят поздравления с праздниками от Президента РФ, его награждают медалями в юбилейные годовщины снятия блокады Ленинграда.
Когда Валентина Николаевна, супруга Евгения Григорьевича, искала в семейном архиве удостоверение к знаку «Жителю блокадного Ленинграда», мы заметили среди юбилейных медалей и трудовые награды, в том числе медаль «Ветеран труда», выданную в 1988 году, то есть за реальный трудовой вклад, нагрудный знак «Победитель социалистического соревнования», который тогда тоже надо было заработать, и медаль «За трудовое отличие».
Евгений Григорьевич всю жизнь проработал строителем, во многих крупных городах СССР строил и даже за его рубежами. А самый значимый след на земле он оставил, возводя на берегу Волги новый город Тольятти, где заложил фундамент самого первого дома. Там они с кубанской красавицей Валентиной и свою семью создали, двух дочерей вырастили, сорок лет прожили. Возможно, в построенном их руками городе и остались бы, но дочери одна за другой решили вернуться на родину предков по материнской линии, в хутор Кубанский. Родители не хотели быть далеко от детей и внуков, тоже переехали сюда около двадцати лет назад. Теперь у них взрослые внуки и даже один правнук.
Вот так живут настоящие герои: не ноют, что не знали детства и не ели досыта, а радуются каждому прожитому дню. Они понимают, что не всем их сверстникам повезло дождаться дня снятия блокады Ленинграда, Великого дня Победы, увидеть собственных детей и внуков.
Фото Сергея МАРТЫНОВА.
