Трудно ходить по залам музея с экспозициями, посвященными войне. Трудно, потому что потрясает до глубины души… Видишь вырванные из школьных тетрадок листки, странички комсомольских билетов, доски лагерных нар и даже шероховатые кирпичи, на которых герои оставили свои последние слова, обращенные к тем, кто останется жить. Идешь по залу, и перед глазами письма, дневники, обращения, записки. Одни написаны перед смертью людьми, попавшими в фашистские застенки, другие – солдатами в огне сражений, третьи – партизанами во вражеском тылу. Все это – своего рода завещание погибших. Его не прочтешь равнодушно. Не сможешь не ответить.
Письмо капитана Масловского сыну остановило меня и заставило замереть на месте. Вчитываясь в строчки, я явно слышал глубокий, с небольшой хрипотцой, голос:
«Ну вот, милый сын, мы больше не увидимся. Час назад я получил задание, выполняя которое, живым не вернусь. Этого ты, мой милый, не пугайся и не унывай. Гордись такой гордостью, с какой идет твой папа на смерть: не каждому доверено умирать за Родину…».
Спустя 70 с лишним лет голос не потерял силы, он звучал и требовал ответа. И пусть я не сын капитана, но его потомок, не имеющий права быть равнодушным.
Уважаемый Гавриил Павлович, Вы меня не знаете, но Ваше письмо познакомило, получается, нас: я девятиклассник из спасенного всеми вами поколения XXI века Иван Власенко. Не может быть, чтобы ученые со временем не доказали, что существует связь между давно ушедшими, живущими и будущими людьми. Есть! Безусловно, она существует, иначе не было бы славного поля Бородино, не взлетело бы знамя над Рейхстагом, не жила бы моя семья. Поэтому, уважаемый Гавриил Павлович, Вы, наверняка, сможете прочесть мое письмо. Голосам Вашего поколения никогда не умолкнуть, как бы далеко ни отодвинулось время. Они есть свидетельство разумности жизни и борьбы, неиссякаемый источник мужества и веры в будущее. Это кровная связь с каждым защитником Родины, идущим на смерть с открытыми глазами. И с этой связью ничего не могут поделать ни сдвоенные ряды колючей проволоки, ни метровая каменная толща казематов, ни надругательства, ни провокации, ни пытки, ни марши современных неонацистов, ни циничное снесение памятников воинской славы в Прибалтике и на Украине, ни безнравственность чиновников, ворующих у стариков квартирные метры и жалкие гроши. Это объясняет необыкновенное величие духа, нравственную красоту, нескрываемое презрение, с которым жертва смотрит на своего палача, беспримерное великодушие, с которым идущий на смерть человек думает не о себе, а о близких, жалеет их, а не себя, и успокаивает их, остающихся жить!
«У меня есть сын, жизнь моя продолжается, вот почему мне легко умереть. Я знаю, что там, в глубоком тылу, живет и растет наследник моего духа, сердцем чувствую. Я умираю и вижу свое продолжение. Сын, ты в каждом письме просил и ждал моего возвращения с фронта домой; без обмана, его больше не жди, не огорчайся.
При жизни, сынка, мало пришлось жить вместе, но я на расстоянии любил тебя и жил только тобой. Вот и сейчас думается, хотя и буду мертвый, но сердце продолжает жить тобой, даже смерть не вынесет тебя из моего скупого сердца».
История войны написана кровью храбрых. Она обходится без схем и карт, без сводок и больших цифр, потому что проходит через сердце человека, бойца, узника, героя. Она дает как бы конечную, победную формулу всей войны. Эта история войны в Ваших письмах, в письмах и записках однополчан, защитников и узников неопровержимо доказывает, что фашизм, несмотря на все свои временные военные успехи, захват земель, зверства и террор, никогда не одерживал побед.
Фашизм убивал, мог купить предателя, может и сейчас, Гавриил Павлович, сделать себе последователей путем вливания в мозги современной молодежи нацистского бреда, но он ни разу не одержал победы над личностью Человека. История, написанная в лагерях и казематах, тюрьмах и чудовищных застенках, – история сплошных поражений фашизма, нескончаемая цепь проигранных им битв. Не потому ли так бесновались «мастера» гитлеровских застенков и продолжают бесноваться палачи сегодняшнего дня? Родина, какая бы она ни была и как бы ее ни воспринимали новомодные циники, спешащие первыми унизить и оскорбить ее, – Родина. Родина, дороже которой нет, важнее которой нет, за которую погибли и Вы, Гавриил Павлович.
«Славному городу Ленина грозит опасность, от выполнения моего задания зависит его дальнейшее благополучие. Ради этого великого благополучия буду выполнять задание до последнего вздоха, до последней капли крови. Отказываться от такого задания и не собираюсь, а наоборот, горю желанием как можно скорее приступить к выполнению…
Пока есть время, надо отвинтить от кителя ордена, поцеловать их по своей гвардейской привычке. Рассказываю тебе обо всем подробно, чтобы ты знал, кто был твой отец, как и за что отдал жизнь. Вырастешь большим, помыслишь, будешь дорожить Родиной. Очень хорошо дорожить Родиной».
Знаете, Гавриил Павлович, говорят, есть пути, которые не бывают проторенными, – это пути подвига, обнажающего братство людей и преступную бессмысленность захватнических войн, проявляющего честь, честность, мужество, самопожертвование, чувство долга и справедливости. Ваше поколение шло именно так – путем подвига. Война – это тяжелая работа, постоянное убийство, смерть постоянно вертится рядом. Но проходит время, десятки лет, и он вспоминает только о тяжелой работе: как не спали по трое-четверо суток, как таскали все на себе вместо лошади, как плавились без воды в песках и вмерзали в лед, как мстили за убитых, как хоронили… Читая книги, документы о войне, просматривая фильмы, каждый человек оказывается с ней один на один, в одиночку испытывая страх, отчаяние, жалость; только так можно почувствовать многое и разрушить современные стены, отделяющие от реального мира, ощутить себя в ответе за свою землю, за свою Родину, за свою семью.
Гавриил Павлович, думаю, Вы одобрите мои слова: войны идут за живую человеческую душу, за ее право на существование в нашем, к сожалению, холодном и неуютном мире, душу, которая только и может стать преградой на пути войны. Война будет продолжаться до тех пор, пока она будет в наших растерянных умах. Ведь война – только неизбежное следствие скопившихся в душах злобы и зла.
Мы не будем прощаться с Вами, дорогой Гавриил Павлович, мы на связи (со временем ученые докажут это, помните?), и давайте вместе жить на нашей земле:
Я, конечно, вернусь,
я всегда возвращался…
(ст. лейтенант Головнев).
Автор письма, позвавшего меня, – Гавриил Павлович Масловский, капитан войск НКВД, начальник штаба отдельного лыжного батальона 23-й гвардейской дивизии.
Свое письмо капитан Масловский писал в первых числах января 1944 года. А 12 января того же года отправился на выполнение боевого задания. У деревни Хлебоедово Поддорского района Псковской области у фашистов располагался огромный склад снарядов и бомб. Боеприпасы предназначались для гитлеровских войск, наносивших удары по Ленинграду. Нужно было взорвать склад, уничтожить смертоносные запасы.
Капитан Масловский знал, что склад фашисты берегли как зеницу ока – несколько рядов колючей проволоки, секретная сигнализация, заминированные подходы, замаскированные огневые точки, усиленные караулы. Один неосторожный шаг, малейшая оплошность любого бойца могли привести к срыву задания. Это была операция без права на ошибку.
Дерзкий и неожиданный налет должен породить суматоху в рядах противника, пользуясь ею, капитан Масловский, лейтенант Вялков и рядовой Сапожников со взрывчаткой проникают на склад. А дальше – дело умелых рук.
Отчаянная операция началась по условленному сигналу. Каждый четко и бесстрашно выполнял свою роль. Проваливаясь в снегу, трое ползком волокли взрывчатку. Когда склад был уже совсем близко, капитан приказал Вялкову и Сапожникову передать всю взрывчатку ему.
– Взрывать буду я! Вам – в укрытие, в траншею!
Капитан умел беречь подчиненных. Успех дела решали секунды, потому он решил в склад идти один. Мало того, он укоротит шнур, чтобы ускорить взрыв. Чтобы ничто не помешало ему произойти. И это решение он принял давно, еще в минуты раздумий над планом операции, только никому не высказывал его вслух.
Мощнейшей силы взрыв потряс окрестности. Рушились деревья, дрожала земля. Черное облако взметнулось в небо. Всё! Задание выполнено!
Но бойцы не кинулись в обратный путь, напротив, они бросились к бывшему складу – искать командира. Они искали его всюду, задыхаясь в гари и дыму.
И нашли. Еще несколько минут назад крепкий и сильный, теперь он лежал обессиленный, в беспамятстве, скрестив руки на груди. Он еще дышал, но то были последние вздохи – серьёзное ранение в живот не давало надежд на спасение.
А на следующий день войска Ленинградского, Волховского, 2-го Прибалтийского фронтов и Балтийского флота начали стратегическую наступательную операцию с целью разгрома немецко-фашистской группы армий «Север», полного снятия блокады Ленинграда и освобождения Ленинградской области от гитлеровских оккупантов. Операция закончилась полной победой советских войск. Москва салютовала доблестным войскам из 224 орудий.
То был салют и подвигу во имя победы капитана Гавриила Масловского.
Его письмо-завещание сыну Юрию политработники многих рот и батальонов зачитывали бойцам перед боем. Оно публиковалось в десятках газет, в послевоенные годы – во многих документальных сборниках, адресованных молодежи, в журнале «Советский воин».
Иван ВЛАСЕНКО, 9 «А», гимназия (руководитель — учитель русского языка и литературы Лариса ОФАТ).
