«Звучит команда: «В атаку!». Мы поднимаемся из окопов и бежим по запорошенным снегом, закостеневшим телам солдат: наших и немецких.
От животного ужаса на голове поднимается шапка. Сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Всё тело бьёт озноб… Краем глаза я замечаю, как, поскользнувшись, падает мой товарищ и, будто заглянув в глаза самой смерти, моментально взвивается вверх. Мы бежим и бежим вперёд. А нейтральная полоса, усеянная убитыми, всё не кончается».
Так вспоминает свое боевое крещение под Ленинградом сержант запаса Петр Филиппович Полькин из Белореченска. Описанные события происходили в январе 44-го. Вчерашнему колхознику, а сегодняшнему пехотинцу П. Полькину едва исполнилось 18 лет.
Три брата и две сестры
Петр Филиппович родился в 1925 году в семье колхозников Оренбургской области. Семья была большая. Он самый младший из девяти детей.
– Братьев было пятеро, сестер – четверо, – поясняет ветеран.
До войны Петр окончил начальную школу и, как все сестры и братья, пошел в колхоз. С 11 лет он пас телят, потом жеребят. В 13 лет мальчишка стал колхозным конюхом!
– Наши родители рано ушли из жизни, – продолжает Петр Филиппович, – сначала не стало отца, в 1939 году – мамы. Но мы были очень дружными – не оставляли друг друга в беде. Старшие братья и сестры, даже когда обзаводились собственными семьями, присматривали за младшими…
Но грянула Великая Отечественная война. В 1941-м – начале 1942 года на фронт призвали трех старших братьев Петра. В конце 1942-го – еще одного. Не смогли спокойно наблюдать, как воюют мужчины, и две сестры. Девушки ушли на войну медсестрами.
– Все ребята, что из нашего колхоза в первые годы ушли на фронт, погибли, – рассказывает П. Полькин. – Красная Армия же отступала. Оружия не хватало. Старший брат писал, что на двух солдат всего одна винтовка.
Когда в мае 1943 года 17-летнего Петра призвали в армию, Полькины уже получили похоронки на трех братьев… Позже извещения о смерти пришли и на двух сестер.
Первый бой – он трудный самый
Сержанты полковой школы г. Пярну (П. Полькин — в центре в нижнем ряду).
После мобилизации Петра три месяца учили воевать в Оренбурге. А затем в составе 7-й роты 3-го батальона 200-го полка 2-й стрелковой дивизии направили на Ленинградский фронт, где он и принял боевое крещение.
– Это было 2 января 1944 года, – продолжает рассказ Петр Филиппович, – наша рота участвовала в снятии блокады Ленинграда. Для меня это был самый страшный бой. Я впервые увидел столько убитых! После наступления даже спрашивал старших товарищей, кто из них мне шапку с головы снимал. А они: это не мы, это нервы. Это злость на врага!..
По словам П. Полькина, в его части была строгая дисциплина. В перерывах между боями старослужащие, конечно, подшучивали над молодыми солдатами. На войне ведь без юмора – никак! Но стоило начаться наступлению, «старики» оберегали молодежь как детей. Бывало, даже собственными телами закрывали от пули. Не случайно Петр Филиппович до сих пор помнит командира роты и старшину – Аксенова и Борина.
– В бою самый близкий командир для солдат – старшина, – рассуждает он, – а наш старшина был отличным.
В память Петра Филипповича врезался случай, как перед наступлением, чтобы поднять боевой дух, пожилой солдат решил подшутить над ним. Начал издалека: в бой, мол, идти нужно смело, тогда никакая пуля не берет… А потом, приняв очень серьезное выражение лица, рассказал: «Вот у нас был старшина – отважный, бесстрашный. Как-то побежал он в атаку впереди всех. Одного фашиста убил, второго, третьего… Потом возвращается назад, а у него голова под мышкой, и просит: «Ребята, дайте закурить!».
Петр рассмеялся, конечно, но с искренним удивлением спросил, как же старшина смог вернуться без головы обратно? Тут уж хохотать настала очередь старика…
А в феврале того же года с Петром Филипповичем произошел случай, когда безысходность и отчаяние едва не довели до самоубийства. Часть держала оборону. Петру приказали выдвинуться в боевое охранение. Так он со своим пулеметом оказался в ложбинке болота.
– Рядом со мной почему-то лежал моряк, – вспоминает ветеран. – Не знаю, как он попал в пехоту…
Через несколько часов они оба уже лежали в холодной воде. А к вечеру еще и приморозило. Оставить пост нельзя. Шевелиться, разговаривать – тоже. Тело переставало слушаться… И тут начали сдавать нервы у моряка. Через сутки он предложил Петру взорвать между ними гранату.
– Нет мочи терпеть, – шептал он, – хоть мучиться не будем…
К счастью, спустя несколько часов у охранения появился сержант и разрешил им вернуться.
О том адском испытании Петр Филиппович мало кому рассказывал. Но забыть не смог. Ведь его последствия сказываются и теперь: в охранении он обморозил ноги и руки…
Если разобраться в ситуации, Петра с матросом на явную смерть отправляли. Начни враг наступление, они должны были сдерживать его натиск, чтобы остальные успели подготовиться. Одним словом: война!
Задача – выжить
После снятия блокады Ленинграда П. Полькин освобождал город Лугу. Там он получил свое первое ранение. Рядом с пулеметчиком разорвался снаряд. Осколок попал Петру в голову. По словам ветерана, он был не столь серьезно ранен, как контужен. Пришел в сознание лишь на вторые сутки в госпитале.
– Я был молодым и здоровым, – говорит он, – и быстро шел на поправку. Уже спустя 18 дней вновь был на фронте. И опять в бой.
В июле 1944 года его часть освобождала Выборг, где сопротивление нашим войскам оказывали не только фашисты, но и финны. В Выборге был убит командир отделения Петра. Сам он – ранен в ногу. Но ни на шаг не отступил. П. Полькин принял командование отделением на себя и не позволил атаке задохнуться.
– В городах пехоте очень тяжело было воевать, – говорит Петр Филиппович. – На одной окраине мы, на другой – враги. И кто кого вытолкнет…
За тот бой Петр Полькин получил свою первую боевую награду – медаль «За отвагу».
Потом был Первый Прибалтийский фронт. Хутор за хутором, город за городом освобождали наши войска Эстонию.
– Там погибло много наших солдат, – рассказывает П. Полькин. – Бои были кровопролитные. Фашисты подтянули к побережью артиллерию и с остервенением цеплялись за каждый дом и двор. Снаряды рвались на каждом метре.
На острове Эзель (декабрь 1944 года) Петр Филиппович был ранен в третий раз. В руку. Но позицию не оставил.
– Я просто не имел права уйти, – утверждает он. – Вторая-то рука оставалась рабочею! Я мог стрелять, и потому считался легкораненым.
Позже за героизм и мужество, проявленные в бою, П. Полькина представили к медали «За боевые заслуги». А как встречали жители освобожденной Эстонии наших солдат! С цветами, как победителей. Угощали кто чем мог: селедкой, салом…
Отделение, которым командовал сержант Полькин, освобождало также Латвию и Литву, гнало фашистов из Риги и Вильнюса. В подчинении Петра Филипповича были солдаты разных национальностей.
– Тогда не принято было об этом говорить, – признается он, – потому что все мы были прежде всего гражданами Советского Союза, советскими солдатами.
К весне 1945 года П. Полькин дошел до Восточной Пруссии.
– Победу мы встретили раньше всех, – смеется ветеран. – Примерно 2 мая по цепи прошел гул: «Немец капитулирует! Немец капитулирует!». И когда объявили об окончании войны, все стали стрелять в воздух. Позже был настоящий салют.
Но на этом воинская служба Петра Филипповича не закончилась. Еще пять лет он обучал пехотинцев в учебном батальоне эстонского города Пярну.
На наш вопрос, что лично ему помогло выжить и выстоять в той войне, Петр Филиппович, не задумываясь, ответил: «Вера в победу и здоровый образ жизни. Я ведь за всю войну ни одной сигареты не выкурил, ни грамма алкоголя не выпил. Больше всего боялся вернуться домой инвалидом».
После демобилизации П. Полькин поехал в Челябинскую область, где жила его сестра. Там устроился на магнезитовый завод обжигальщиком, поступил на факультет рабочей молодежи. Через два года женился и в 1960 году с семьей переехал на Кубань, в Белореченский район.
Сегодня 89-летний Петр Филиппович счастливый отец, дедушка и прадедушка. У него двое детей, трое внуков и трое правнуков, которые его очень любят.
Каждое утро ветерана начинается с зарядки. Боевые ранения все больше и больше дают о себе знать. Но бывший пехотинец не позволяет недугам взять над собой верх. Он поддерживает свою физическую форму. Много гуляет, ездит на велосипеде, вместе с сыном ведет домашнее хозяйство. Петр Филиппович держит домашнюю птицу, разводит кроликов. С удовольствием занимается огородом. Кстати, ветеран большое внимание уделяет своему рациону. П. Полькин любит готовить.
– Мне расслабляться никак нельзя, – говорит он. – Иначе тело перестанет слушаться.
Несмотря на 70 мирных лет, что отделяют нас от победного 45-го, Петр Филиппович и сейчас такой же принципиальный. Недавно ему вручили медаль за снятие блокады Ленинграда. И ветеран с гордостью прикрепил ее к своему кителю. Но мало кто знает, что в далеком 1944 году молодого пехотинца П. Полькина уже представляли к медали «За оборону Ленинграда». Но он не взял ее, отказался.
– Я видел тех, кто оборонял Ленинград, – говорит он. – Это по их телам я шел в свою первую атаку. Когда эти люди гибли, я в колхозе работал. Разве мог я взять ту медаль?! Совсем другое дело – за снятие блокады. Потому что большая разница: оборонять или освобождать.
Вот такой он, пехотинец Петр Филиппович Полькин.
Фото Сергея МАРТЫНОВА.
